Автор: Нынешний рост цен на мясо в Казахстане — долгосрочные последствия политики правительства по ограничению экспорта живого скота. Об этом говорят руководители Мясного союза Казахстана.
«Ориентир только на внутренний рынок (то есть прямые и косвенные запреты и ограничения на экспорт, в том числе продвигаемые мясокомбинатами под модным соусом «переработки») привел к текущей ситуации», — считает Максут Бактибаев, председатель правления Мясного союза Казахстана.
Кроме роста цен на мясо для населения (который смягчит импорт говядины из Беларуси), экономический ущерб от сложившейся на рынке ситуации понесут мясокомбинаты страны, поскольку у них сокращается сырьевая база.
«Предупреждали их, но они нас не слушали, в погоне за кратковременной прибылью поддерживали запреты на экспорт скота», — считает Максут Бактибаев.
Эту же мысль поддерживает Асылжан Мамытбеков, один из основателей Мясного союза Казахстана, в 2011-2016 годах занимавший должность министра сельского хозяйства РК и ставший вдохновителем Проекта повышения экспортного потенциала по мясу КРС.
Он оценил итоги 2024 года как неутешительные для мясного животноводства.
«Ограничение экспорта живого скота, введенное в 2019 году как временная мера только на 6 месяцев, действует до сих пор. Правда в последнее время ввели небольшие квоты на вывоз КРС, но условия получения квот делают их почти нереальными, и они довольно абсурдны. Поясню. Одному откормхозяйству дают разрешение на вывоз не более 500 голов. При этом в стране есть откормплощадки мощностью единовременного содержания 20 тыс. голов и более.И нет ответа на резонный вопрос «почему в одни руки не более 500 голов?» Вдобавок квота выдается только на вывоз бычков старше 12 месяцев, коровняк (состарившиеся коровы) вывозить — ни-ни!», — рассказал Асылжан Мамытбеков.
Он пояснил, что экспорт живого скота — распространенная мировая практика, а откормленные бычки — не сырье, а готовая продукция с добавленной стоимость. Крупные мировые экспортеры мяса (Австралия, Новая Зеландия, Бразилия, Аргентина) также экспортируют и живой скот, идя навстречу желанию покупателей. Экспортные поставки поддерживают и даже субсидируют, но никак не запрещают.
«И у нас экспорт живого скота привел бы к развитию важной подотрасли сельского хозяйства — мясного скотоводства! Ведь отрасль только становится на ноги. Постепенное развитие эволюционно привело бы к развитию скотных рынков, убойных мощностей, мясопереработки. Крупные мясокомбинаты построились бы сами, и помощь правительства и акиматов даже бы не потребовалась», — считает Асылжан Мамытбеков.
Главным следствием введенных запретов Асылжан Мамытбеков назвал снижение маржинальности мясного животноводства из-за отсутствия возможности продавать скот по высоким экспортным ценам. Пытаясь справиться с проблемами, животноводческие хозяйства распродают племенных быков и сокращают маточное поголовье, вместо того, чтобы работать над улучшением генетики скота.
«Все бы еще не так было бы обидно, если бы при всей этой вакханалии были бы решены задачи загруженности отечественных мясокомбинатов, сокращение импорта мясопродуктов, новые рабочие места, налоги ну все прочие обещанные бенефиты. Так нет! Загруженность не только НЕ увеличилась, но по позиции «мясо и субпродукты» даже и снизилась», — подвел итог Асылжан Мамытбеков.
